Конференция «Научный православный взгляд на ложные исторические учения»

Православное осмысление ленинского эксперимента над Россией.

    У нас бывают разные точки зрения, кто и что являются для нас при этом приоритетом, авторитетом? Уверен, что для православных людей, для людей, у которых за советское время не атрофировалась совесть, самым большим авторитетом должен являться Святой патриарх Тихон. Что интересно, Тихон не был ни богословом, ни историософом, ни политиком, ни историком, но он был патриархом и поэтому от него ждали слова правды, ждали осмысления того, что происходит в России...

    И он должен был выступить в Храме Христа Спасителя в первый день 1918 года. И в этот день все от него ждали не только поздравлений и напутствий, но и анализа отношения Церкви к тому, что происходит в данный момент. И не сделать он этого не мог.

    И вот что патриарх говорит: «Минувший год был годом строительства российской державы, но, увы, не напоминает ли он нам печальный опыт Вавилонского строительства? Наши строители своими реформами и декретами желают облагодетельствовать не только несчастный русский народ, но и весь мир, даже народы, гораздо более нас культурные... Эту высокомерную идею их постигнет та же участь, что и замыслы вавилонян – вместо блага приносится горькое разочарование. Желая сделать нас богатыми и ни в чем не имеющими нужды, они, на самом деле, превращают нас в несчастных, жалких, нищих, слепых и нагих».

    Вот такие были слова Патриарха. Причем, выступая в Храме Христа Спасителя, Патриарх говорил не только о большевиках, он говорил о социалистах и демократах того времени в целом. Цитирую: «Вся эта разруха и недостатки оттого, что без Бога строится ныне русское государство. Разве слышали мы от наших правителей святое имя Господне в наших многочисленных советах, парламентах, предпарламентах? Нет. Они полагаются только на свои силы, желая сделать себе, а не так, как наши благочестивые предки, которые не себе, а только имени Господнему воздавали славу. Оттого Вышний посмеется планам нашим и разрушит советы наши (Плач. 1, 18)».

    Хочется даже повторить… «Оттого Вышний посмеется планам нашим и разрушит советы наши». Пророческие слова! И в заключение своего выступления от 1 января 1918 года в Храме Христа Спасителя, Патриарх говорит, выражая принципиальную позицию Русской Православной Церкви: «Церковь осуждает такое строительство, и мы решительно предупреждаем, что успеха у нас не будет никакого до тех пор, пока не вспомним о Боге, без которого нет ничего доброго, и не может быть».

    Вот после таких вот слов, прекратить бы всё, что делалось и никакого 70-тилетнего эксперимента, никакого этого мучения. К сожалению, было не так. Я вот ещё хочу обратить внимание на интересный момент, 1 января 1918 года: наш первый парламент, учредительное собрание еще не начал работать, не открыт и не разогнан, т.е., это произойдет через 4 дня. Однако духовный опыт Патриарха Тихона не позволял ему тогда надеяться на данное знамя российской демократии.

    И хотя разгон первого нашего парламента – учредительного собрания, был очень важной политической вехой, но вот что интересно, об этом мы у Патриарха не находим ни слова. Он не откликнулся на разгон вообще.

    Но Патриарх откликнулся на другое, он откликнулся на кровавые расправы, которые происходили в те дни в Петрограде, Москве, Курске, Севастополе и других городах нашей Отчизны. И самая большая расправа – это был расстрел мирной демонстрации в поддержку учредительного собрания в Петрограде.

    Кстати, о фальсификации. Всю советскую историю писалось, что учредительное собрание было разогнано бескровно. Это ложь. Мне посчастливилось опубликовать первую статью во время горбачевской гласности, где описывалось, как происходил расстрел мирной демонстрации.

    Вот на эти кровавые расправы над людьми, вышедшими на поддержку первого парламента, и откликнулся как раз Патриарх. Цитирую Его слова: «Опомнитесь, безумцы, прекратите ваши кровавые расправы, ведь то, что творите вы, не только жестокое дело, это поистине дело сатанинское, за которое подлежите вы огню геенскому в жизни будущей, загробной, и страшному проклятию потомства в жизни настоящей, земной. Властью, данной нам от Бога, запрещаю приступать вам к Тайнам Христовым, анафематствуем вас, – извергов рода человеческого, безбожных властелинов века сего».

    И дальше очень интересные слова, в которых повторяется, что не светлое будущее по языку безумцев, а тьма века сего – вот что происходит. Т.е., тьма века сего – таково духовное и нравственное состоятельное определение социализма. Это вот слова от 1 февраля 1918 года, в связи с разгоном демонстрации.

    Причем Патриарх не называет этих «властелинов» по фамилиям, но понятно, что это, прежде всего, лидеры большевиков во главе с Лениным. Причем в то время патриарх подчеркивал, и в частности выступая 12 февраля, что «многие скорби и страдания Господь послал нам, любовно наказуя нас и призывая к покаянию» – такие его слова тоже есть. И 12 февраля он писал: «Будем терпеливо переносить всё, веря, что не без воли Божьей совершается это с нами и не останется бесплодным подвиг наш, подобно тому, как страдания мучеников христианских покорили мир учением Христовым».

    Здесь сейчас мы уже можем сказать, что именно XX век дал наибольшее количество мучеников в истории Русской Православной Церкви. Можно, я думаю, сказать, что благодаря этим мученикам мы и выстояли в XX веке, сохранили совесть и вот сейчас всё-таки возрождаемся. Оценивая происходящее, не мог патриарх пройти мимо Брестского мира. И говорил он тут даже не столько о правителях, сколько о самом народе, о русском народе.

    Вот у него есть очень интересные слова, он спрашивает: «Куда же девалась былая мощь нашей Родины? Где вы, верные сыны ее, где вы, люди ратные, прежде грудью своей защищавшие землю родную? Неужели вы все погибли в кровавой борьбе, все полегли на полях боевых?»

    Дает сам дальше ответ: «Иссякла у вас не крепость телесная, даже не мужество духа вашего, а исчезла любовь к земле родной. Погасло в сердцах ваших пламя веры святой, той святой веры, которая воодушевляла предков наших проливать кровь за Отчизну на протяжении тысячелетнего бытия русской земли».

    И вывод Патриарха в этом послании от 18 марта 1918 года: «Церковь не может благословить заключенный ныне от имени России позорный мир. Этот мир, принужденно подписанный от имени русского народа, не приведет к братскому сожительству народов, в нем нет залогов успокоения и примирения, в нем посеяны семена злобы и человеконенавистничества, в нем зародыши новых зол и войн для всего человечества.

    Церковь, помогавшая народу собирать и возвеличивать государство русское, не благословит такой мир, по которому даже искренне православная Украина отделяется от братской России, престольный град Киев – мать городов русских, колыбель нашего Крещения, хранилище святынь, перестает быть городом державы российской. Такой мир порожден расслаблением духа и крайним падением обольщенного и несчастного народа».

    Вот такие замечательные слова нашего Патриарха. 28 мая 1918 года Патриарх говорит о том, что обольстило наш несчастный русский народ, что обольщен он «тлетворным человеческим учением». Он не называет это учение, но и так понятно, что речь идет о марксистско-ленинской идеологии.

    Спрашивается, какой же выход? Патриарх должен предложить и выход народу. Этот выход был предложен 16 июня 1918 года в Троицком соборе Александро-Невской лавры. Были сделаны очень важные выводы. И я бы сказал, что они очень важные для историков.

    Послушаем, что говорил Патриарх: «Конечно, нужны преобразования, нужны реформы, но главное не в этом. Главное – это возрождение души нашей. Об этом надо позаботиться прежде всего. Как Иов Многострадальный потерял всё, что имел, был терзаем, страдал, мучился, но не потерял веры в Бога, и вера спасла его и возвратила ему всё потерянное, утраченное, так и нам Господь попустил переносить великое страдание, поношение, обиды, попустил потерять многое из того, что мы имели раньше, но была бы только крепка вера православных, только бы ее не утратил русский народ. Всё возвратится ему, всё будет у него и восстанет он как Иов из гноища своего. Пока будет вера, будет стоять и государство наше».

    Удивительно откровенны и духовно прозорливы и просты слова русского православного патриарха!.. Причем слова о реформах, оторванные от духовного возрождения, дают духовный ключ к пониманию того, почему реформа императора Александра Освободителя закончилась великим крахом. Да, были замечательные реформы, была замечательная команда у императора, но происходило одновременно и духовное оскудение, превращение веры в некую формальность. Эти слова и для нас сейчас очень актуальны и злободневны.

    Ведь куда ведут сегодняшние наши реформы при нравственном разложении и американизации русского народа? Было это уже в XIX веке. Замечательные реформы закончились 1917 годом. Или вот в процитированных мною словах патриарха было сказано о зародышах новых войн. Причем, во множественном числе!

    Т.е. патриарх говорил не только о гражданской войне, которую может спровоцировать Брестский мир. Он говорил во множественном числе. И ведь действительно, исключение Антантой России из созидания послевоенного мира упрощало навязывание излишне тяжких и унизительных условий мира в Германии народу Германии, что объективно способствовало развитию зародышей национал-социализма. Такая логика здесь прослеживается. При этом патриарх даже и не думал о нацизме, но патриарх духовными очами видел, в России способны не только извлекать выгоду, но подниматься до всечеловеческого служения, и что без воспитанной в православии России мир чреват еще одной войной и злом для всего человечества.

    Что характерным было для патриарха, он не отзывался на очень важные политические события, но он говорил о важнейших моментах нашей истории, оценивал политические и даже всеобщие события. Одно из таких событий, это конечно, то, что патриарх говорил не где-нибудь, а в Казанском соборе на Красной площади, 21 июля, после злодейского убийства Императора и Его Семьи...

    Замечательные слова были сказаны! Вот одна из цитат: « Не будем здесь оценивать и судить дела бывшего государя. Бесстрастный суд над Ним принадлежит истории. А Он теперь предстоит перед нелицеприятным Судом Божьим, но мы знаем, что отрекаясь от престола, он делал это, имея ввиду благо России, из любви к ней. Пусть называют нас контрреволюционерами, пусть заточают в тюрьму, пусть нас расстреливают... – говорил патриарх, осуждая этот расстрел в Екатеринбурге.

    Еще процитирую его слова: «Наша христианская совесть, руководимая Словом Божьим, не может согласиться с этим. Мы должны, повинуясь Слову Божью осудить это дело, иначе кровь расстрелянного падет и на нас, а не только на тех, кто совершал. Мужественное слово, на Красной площади в Казанском соборе сказанное!

    При этом могу сказать, что патриарх поверил фальсифицирующему историю заявлению ВЦИКа о том, что решение о расстреле принято в Екатеринбурге, что Императрица и Дети не были расстреляны. Под этой фальсификацией подпись Свердлова. Это одобрено ВЦИКом. Патриарх поверил этому как порядочный человек.

    Но чтобы мог сказать патриарх, если бы он знал, что не только был расстрел, но что невинные девушки были зарезаны в этом страшном подвале, раздеты, может быть, с целью ограбления и не только... Наверное, нет таких слов, какие можно привести, хотя может быть, они и были сказаны в те дни...

    Патриарх говорил: «Изнемогает наша Родина в муках тяжких, земля упивается неповинной кровью, проливаемою братской рукою, оскверняется насилием, грабежами, блудом и всякой нечистотою. Из этого ядовитого источника греха вышел великий соблазн чувственных земных благ, которыми и прельстился наш народ, забыв о едином на потребу. Мы не отвергли этого искушения, как отверг его Христос Спаситель в пустыне. Мы захотели создать рай на земле, но без Бога и Его Святых Заветов. Бог же поругаем не бывает. И вот мы алчем, жаждем, и наготуем на земле, благословенной обильными дарами природы. Проклятия легли на самый народный труд и на все начинания рук наших».

    Вот такие были сказаны слова патриархом. И я думаю, что то, что говорил патриарх, было пророчеством и требовало удивительного мужества. Его устами говорила наша Церковь и наш народ. И многое остается чрезвычайно важным и актуальным. И это должно быть вот тем критерием, по которому мы должны работать честно, как историки, любящие свою Родину. Спасибо.

Бойко-Великий В.В.: Может быть, у кого-то есть вопросы к Владимиру Михайловичу?

Леонтьев Я.В., д.и.н., МГУ: У меня два маленьких вопроса. Может быть, первое обращение патриарха в январе 1918 года, Вами процитированное, было не столько реакцией на русское учредительное собрание и расстрел этой демонстрации, сколько на расстрел крестного хода в Александро-Невской лавре, который произошел в те же дни? Это первый вопрос. И второй вопрос более общий, скорее, может быть, относящийся к альтернативной истории. Как Вы полагаете, если бы все-таки социалисты-эсеры, победившие на выборах в учредительное собрание, проявили больше бы политической воли и, так сказать, смогли бы отбиться от большевиков, то могла ли быть такая альтернатива примирения Церкви с частью социалистов в лице эсеров? Ведь не секрет, что еще до избрания Святейшего Патриарха Тихона, после Февральской революции, подавляющее большинство правящих архиереев выступили в поддержку Временного правительства и отречения Государя Императора... Как Вы полагаете, могло ли быть такое примирение или в принципе это все-таки было невозможным?

Лавров В.М.: Первый вопрос, касающийся осуждения кровавых расправ, это послание патриарха было от 1 февраля 1918 года. Второй вопрос. Можно по-разному относиться к эсерам, которые одержали победу на выборах в учредительное собрание, но очевидно, что учредительное собрание было последней попыткой предотвратить гражданскую войну. И, к сожалению, оно было разогнано, и это одна из причин сползания в самую страшную гражданскую войну, которую можно себе представить. Не знаю, что такое примирение, но очевидно, что, конечно, не Чернов, председатель учредительного собрания, и не другие руководители никаких репрессий против Церкви не предполагали. Это же можно сказать и о других социалистах, кроме большевиков, которые приглашались в правительство во главе с Черновым. Во всяком случае, тех ужасов, которые произошли, при эсерах, меньшевиках, конечно, не было бы. Я так отвечу на этот вопрос.

Машкин А.Н., к.и.н., г. Киев: Если позволите, не является ли это определенной условностью Вашего утверждения? Дело в том, что по материалам, в частности, книги Алмазова о революциях 1905–1907 года, мы видим, что именно бомбисты-эсеры принимали участие в разрушении церквей, убийстве священников, а сейчас Вы говорите, что они не планировали репрессий против Церкви в 1917-1918 годах. Как соотнести эти две позиции?

Лавров В.М.: Они проводили политику индивидуального террора. У меня три книжки о террористах-эсерах. Но тем не менее, у эсеров были единичные террористические акты, направленные против царских чиновников. Это казалось ужасным, но то, что наступило во время красного террора, большого террора... Истребляли целыми социальными слоями! По существу, это был социальный расизм, социальный геноцид большевиков, т.е. преступления против человечества. Это совершенно разные вещи. Даже сравнивать невозможно. Скажем, к концу 1930-х годов было репрессировано 98% церковных священнослужителей. Это никому, кроме большевиков, и в голову не приходило. Во всей Сибири один действующий храм. Насколько я помню, в Красноярске, на кладбище. В руководстве эсеров все-таки были люди, даже вот левые эсеры, их лидер Мария Спиридонова совершила один террористический акт, но она выступила против массового террора. Вот эта была грань, которая отделяла эсеров от большевиков. На массовый террор они не соглашались. Я не думаю, что нам особенно надо уделять внимание эсерам, бог с ними, они могли удержать власть в своих руках, и они этого не сделали, и, наверное, это неслучайно, что они оказались неспособными это сделать.

Бойко-Великий В.В.: Спасибо Вам, Владимир Михайлович, за ответы. У нас регламент. Остальные вопросы вы можете задать в перерывах. Единственное, что я хотел бы добавить такой малоизвестный факт, насчет противоречий между эсерами и большевиками. Г-н Керенский, которого якобы свергли большевики, три месяца после этого жил спокойно, не прячась в Петрограде. Т.е. это касается вопроса, были ли противоречия между Лениным и Керенским. И второе. Владимир Михайлович правильно говорил и приводил цитаты Святого Патриарха Тихона... Надо сказать, что в цифрах среднее состояние благосостояния гражданина России приблизилось к дореволюционному только в 60-х годах XX века. Это о том благе, которое принесла революция материально.