Конференция «Научный православный взгляд на ложные исторические учения»

Варфоломеева М.И., кандидат исторических наук, доцент кафедры российской и всеобщей истории, Белгородский государственный университет

Курская битва: мифы и реальность.

(письменный текст доклада)

    Как и всякое крупное историческое событие, Курская битва подверглась сильному воздействию мифологии – с различных сторон, так, что истинная картина происходившего начинает выясняться только сейчас. Курская битва длилась с 5 июля по 23 августа 1943 года. В советской и российской историографии принято разделять сражение на три части: Курскую оборонительную операцию (5-23 июля); Орловскую (12 июля - 18 августа) и Белгородско Харьковскую (3-23 августа) наступательные.

    Одним из главных объектов мифотворчества стали бои на Прохоровском направлении 7-15 июля, среди которых выделяется встречный бой корпусов 5-й гвардейской танковой армии и дивизий 2-го танкового корпуса СС на танковом поле под Прохоровкой 12 июля 1943 года. Общие советские потери в районе Прохоровки 12 июля составили свыше 10 тысяч человек и 328 танков и САУ, немецких войск потери превышают три тысячи человек, и сто танков и САУ. По личному решению Сталина была создана комиссия во главе с секретарем ЦК ВКП(б) Г.М. Маленковым для расследования причин больших потерь, понесенных армией под Прохоровкой. Результатом ее деятельности стал отчет о том, что боевые действия 12 июля под Прохоровкой названы образцом неудачно проведенной операции. При жизни Сталина о Прохоровском танковом сражении почти не писали, вот и стало оно обрастать мифами, легендами и небылицами. Миф о победе советских танкистов под Прохоровкой начал складываться в 50-е годы с легкой руки, прежде всего, первого секретаря ЦК КПСС Н.С. Хрущева, который в качестве члена военного совета Воронежского фронта принимал участие в битве на Курской дуге, и нес личную ответственность за плохую подготовку.

    Этот миф, к сожалению, заслонил действительный успех 12 июля, достигнутый на другом участке фронта, где 1-я танковая и часть сил 6-й гвардейской армии сумели нанести успешный удар по танковому корпусу фон Кнобельсдорфа. Не обладая значительным превосходством ни в людях, ни в танках, Катуков и Чистяков сумели связать противника боем на всю глубину его боевого порядка, так, что немцы не смогли выдернуть оттуда на Прохоровское направление ни одного батальона. В итоге, немцы не смогли воспользоваться успехом, а в одиночку значительно ослабленный танковый корпус СС уже не был способен преодолеть последний оборонительный рубеж Воронежского фронта.

    Мифы вокруг Прохоровки складывались и с германской стороны - многие немецкие источники утверждали, что в боях с армиями Воронежского фронта немецкие танковые части добились полного успеха, а конкретно под Прохоровкой соотношение потерь в танках составляет 300:5 в пользу немцев.

    Описание битвы в последнее время ставится под сомнение как не соответствующее действительности. Дело в том, что Манштейн проводил наступление достаточно успешно, явный провал «Цитадели» произошел именно на северном фасе, где 11-12 июля советские войска перешли в контрнаступление против войск группы «Центр», что и сорвало планы наступательной операции.

    Длительное время события на Курской дуге рассматривались лишь как грандиозная танковая битва, и при её описании исследователи акцентировали внимание главным образом на особенности использования бронетанковых войск, а боевые же действия стрелковых соединений находились в тени, хотя основными элементами системы обороны фронтов и управления войсками являлись именно пехотные дивизии. Пехота сыграла значительную роль на всех этапах битвы, в том числе и при проведении активной обороны.

    К операции, получившей условное название «Цитадель», Вермахт подготовил 50 дивизий, 2 танковые бригады, 3 отдельных танковых батальона и 8 дивизионов штурмовых орудий, насчитывавших около 900 тысяч человек. Большую надежду противник возлагал на почти 400 новейших танков и самоходок. Поддержку с воздуха должны были осуществлять 2 тысячи самолетов.

    В первые дни боев, противник почувствовал, что все идет не так, как планировалось, а «тигры» и «пантеры» не так уж и грозны, как рассчитывали их создатели. Потери с обеих сторон были громадны и до сих пор вызывают жаркие споры. Естественно, что командиры в своих донесениях традиционно завышают потери противника и уменьшают свои. Любопытен в этом отношении документ, направленный начальником штаба фронта генералом М.С. Малининым в нижестоящие штабы: «Просматривая ежедневно итоги дня о количестве уничтоженной живой силы и техники и захваченных трофеях, я пришел к выводу, что эти данные значительно завышены и, следовательно, не соответствуют действительности». Были и объективные причины, по которым данные о потерях противника оказывались значительно завышенными. С обеих сторон прямо на поле боя работали эвакуационные и ремонтные бригады, которые под огнем восстанавливали танки и самоходки.

    Интерес вызывают факты и цифры, относящиеся к участвовавшему в Орловской наступательной операции, продолжавшейся с 12 июля по 18 августа, и Белгородско-Харьковской наступательной операции, длившейся с 3 по 23 августа, Центральному фронту. К 5 июля он насчитывал 738 тыс. человек в 41 стрелковой дивизии, 1 истребительной дивизии противотанковых ружей, 4 танковых корпусах, 5 стрелковых бригадах, 3 отдельных танковых бригадах и 3 укрепленных районах. В период с 5 по 11 июля фронт потерял убитыми и пропавшими без вести 15 336 человек, а ранеными и больными — 18 561 человека. Вся убыль личного состава была равна 33 897.

    К началу Орловской наступательной операции состав соединений Центрального фронта изменился очень незначительно. Добавилась одна отдельная танковая бригада и ушли две стрелковые бригады. Численность личного состава отдельной танковой бригады — 1300 человек, личного состава стрелковой бригады — 4,2 тыс. человек. Значит, за счет перемещения соединений численность личного состава Центрального фронта могла сократиться на 7,1 тыс. человек. Добавим сюда убыль за счет безвозвратных и санитарных потерь в 33,9 тыс. человек.

    Рассекреченные сведения об участвовавших в Курской битве в ВОВ можно представить следующим образом, численность войск, должна была составить 697 тыс. человек. В действительности же она составила 645 300 человек, т.е. на 51,7 тыс. человек меньше. Это огромная разница, в полтора раза превышающая официальные данные об общих потерях, образовалась за счет недоучета потерь, прежде всего убитыми и пропавшими без вести, которые в Красной армии считали гораздо менее точно. При таком недоучете потерь по одной только битве итоговая цифра около 9 тыс. человек погибших советских военнослужащих представляется весьма сомнительной

    Существует еще один миф о превосходстве немецких танков в Курской битве, который можно опровергнуть. Принято считать, что по соотношению сил советская сторона значительно превосходила немецкую. Сейчас уже известны данные по количеству танков и САУ в каждой немецкой танковой дивизии, батальонах и других подразделениях сухопутных войск, предназначавшихся для проведения операции «Цитадель». Оно составляло 3640 боевых машин, из них легких танков - 119, средних (включая Т-34) - 1873, тяжелых - 347, противотанковых САУ - 765, артиллерийских САУ - 421, огнеметных танков - 41, командирских танков - 124. Из этого следует, что превосходство советской стороны было минимальным.

    Немецкая машина – Pz.III, несмотря на более комфортные условия работы экипажа, хорошую оптику, не могла справиться с Т-34. Битва на Курской дуге стала последней для этого танка, она была снята с производства. Известно, что немцы потеряли в боях на Курской дуге 1500 танков и САУ. При этом забывают, что такое количество потерь противник понес тогда, когда советские войска находились в обороне. Около 700 немецких танков было потеряно на северном фасе дуги и около 800 на южном.

    Данные о потерях сторон в различных источниках существенно отличаются. Наиболее достоверными считаются донесения командиров о собственных потерях. По ним получается, что потери Красной Армии в боях на Курской дуге превосходят потери противника в 2-3 раза. Враг был необычайно силен и прекрасно обучен, сказывалось и качественное превосходство новых немецких танков. Вот что доносил Жукову командующий 5-й Гвардейской танковой армией генерал Ротмистров: «Командуя танковыми частями с первых дней Отечественной войны, я вынужден доложить Вам, что наши танки на сегодня потеряли свое превосходство перед танками противника в броне и вооружении.

    Вооружение, броня и прицельность огня у немецких танков стали гораздо выше, и только исключительное мужество наших танкистов, большая насыщенность танковых частей артиллерией не дали противнику возможности использовать до конца преимущества своих танков. Наличие мощного вооружения, сильной брони и хороших прицельных приспособлений у немецких танков ставит в явно невыгодное положение наши танки. Сильно снижается эффективность использования наших танков и увеличивается их выход из строя».

    По данным советской стороны, за первые четыре дня боев на Курской Дуге потери противника составили 948 самолетов, а свои – 566. Немецкая сторона утверждают, что они за это же время уничтожили 923 самолета противника и потеряли 60 своих самолетов. Обе противоборствующие стороны существенно завышали в своих донесениях потери противника и в бронетехнике, при этом советские войска уничтожают немецкие «Тигры» (которых было на самом деле сравнительно мало!) в значительном количеств.

    После Курской битвы соотношение сил на фронте резко изменилось в пользу Красной Армии, что обеспечило ей благоприятные условия для развертывания общего стратегического наступления.

    Курская битва по праву считается одним из ключевых сражений Великой Отечественной войны, а также битвой с великим множеством фальсификаций.